Правозащитное Движение «Бир Дуйно Кыргызстан»

  

Предварительный анализ

«Доступ к медицинской помощи в учреждениях СИН и расследование летальных исходов». 

Обзор международного, национального законодательства и практики.

 

Бишкек 2022

 

В Кыргызстане, несмотря на все действия, предпринимаемые для предотвращения пыток, проблема остаётся острой. Фиксируются случаи смерти жертв пыток в местах лишения свободы, как смерть правозащитника Азимжана Аскарова, когда в качестве одной из причин гибели, правозащитники и адвокаты жертв указывают на ограниченный доступ к медицинской помощи. Гибель  Бахадыра Джураева  признанного Комитетом  ООН по правам человека жертвой пыток, Кочкоров Шукурулло стал инвалидом в результате полученных травм и отсутствия соответствующей медицинской помощи в местах лишения свободы, после освобождения скончался.

В документе предоставлен анализ международных стандартов и национального законодательства по доступу к медицинскому обсаживанию в закрытых учреждениях, а также проведен анализ конкретных кейсов жертв по следующим аспектам: 

• Анализ кейсов жертв пыток и жестокого обращения Азимжана Аскарова, Джураева Бахадыра, Кочкорова Шукурулло для выявления нарушений ограничения доступа к  медицинской помощи в местах лишения свободы, повлиявших на ухудшение состояния здоровья и последующую смерть;

• Анализ нормативной базы и правоприменительной практики, связанных с системными проблемами ограничения доступа к медицинской помощи на примере представленных стратегических кейсов;

• Меры, предпринятые Кыргызской Республикой по выполнению Соображений Комитета ООН по правам человека  и исследования сложившейся  правоприменительной  практики по жалобам  жертв Азимжана Аскарова, Джураева Бахадыра, Кочкорова Шукурулло;

• Эффективность практики актов расследования, отразить проблемы привлечения виновных к ответственности, безнаказанности виновных;

Последним разделом указаны рекомендации государственным органам для эффективной защиты прав жертв пыток и жестокого обращения.

Данный анализ может быть полезен юристам, правозащитникам, судебным экспертам, представителям следственных и судебных органов, а также всем интересующим лицам тематикой борьбы с пытками.

 

Представленный документ стал возможным благодаря поддержке проекта «Защита прав жертв пыток и жестокого обращения», реализуемого при поддержке Фонда Добровольных Взносов ООН в поддержку жертв пыток.  В рамках данного проекта,  ПД «Бир Дуйно Кыргызстан» ежегодно предоставляет  юридические консультации и сопровождение для более 150  жертв пыток и их родственников,  оказывает адвокатскую   защиту   по  более 15 кейсам жертв пыток.

 

Оглавление

Введение. 3

Международные стандарты.. 3

Требования к медицинскому обслуживанию в закрытых учреждениях. 3

Требования к расследованиям инцидентов. 6

Смерть в заключении. 8

Эффективное расследование. 9

Национальное законодательство: 10

Практика. 11

Рекомендации. 18

Введение

По данным Национального центра Кыргызской Республики по предупреждению пыток КР за последние 3 года (2019-2021) в учреждениях системы исполнения наказания скончался 151 человек, причинами их смерти были указаны: 41 – заболевания сердечно-сосудистой системы; 19 – COVID-19 и пневмония; 14 – суицид; 12 – онкологические заболевания; 11 – цирроз и иные заболевания печени; 8 – ВИЧ-инфекция; 7 – травмы различной этимологии; 7 – туберкулез; 5 – инсульт; 2 – от отравления наркотическими веществами; 25 – “иные заболевания”, не указанные в ответе СИН. Важно также отметить что Национальным Центром по предупреждению отдельно поднимался[1] вопрос о том, что лиц, находящихся в предсмертном состоянии, выпускают в последний момент и такие смерти не попадают в статистику службы исполнения наказания поскольку регистрируются уже в организациях гражданского здравоохранения.

Высокую смертность в закрытых учреждениях можно объяснить отсутствием элементарных условий содержания, некачественной медицинской помощью, отсутствием эффективных средств защиты от нарушений прав человека, несоблюдением норм безопасности, и другими факторами. Однако, в данное время трудно определить в каком конкретном случае смерти причиной стало одно из этих факторов, поскольку самой острой проблемой остается некачественное расследование инцидентов в этих учреждениях.

Данный обзор содержит основные требования международного и национального законодательства к медико-санитарному обслуживанию в закрытых учреждениях, процедуре расследования случаев смерти лиц, содержащихся в заключении, а также практику оказания медицинской помощи и расследования фактов смерти в закрытых учреждениях.

 

Международные стандарты

Требования к медицинскому обслуживанию в закрытых учреждениях

Право на здоровье регулируется многочисленными международными документами по правам человека.

Всеобщая Декларация прав человека гласит: «Каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи».[2]

Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах устанавливает право каждого на «наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья».[3]

Право на здоровье предусматривает для государств-участников три категории обязательств:

▪ уважать: воздерживаться от прямого или косвенного посягательства на право на здоровье, в частности воздерживаться от принятия мер, «закрывающих или ограничивающих равный доступ всем, в том числе заключенным или содержащимся под стражей лицам..., к профилактическим, лечебным и паллиативным услугам здравоохранения, отказываясь от возведения дискриминационной практики в ранг государственной политики…».

▪ защищать: принятие мер, обеспечивающих равный доступ к услугам здравоохранения и другим, связанным с охраной здоровья услугам, оказываемым третьими сторонами;

▪ осуществлять (содействовать, обеспечивать, стимулировать): принятие законодательных, административных, бюджетных, судебных, стимулирующих и иных мер для полного осуществления права на здоровье. Это в равной мере относится к индивидуумам или группам, которые «не могут по не зависящим от них причинам самостоятельно осуществлять это право с помощью имеющихся в их распоряжении средств».[4]

Международный пакт о гражданских и политических правах закрепляет право всех лиц, лишенных свободы, на гуманное обращение и уважение достоинства, присущего человеческой личности.[5]

В соответствии со статьей 7 Пакталица, лишенные свободы, не должны подвергаться пыткам и жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения и наказания, включая медицинские или научные опыты. Лишенные свободы не должны испытывать иных лишений или тягот помимо тех, которые являются результатом лишения свободы, достоинство этих лиц должно уважаться в той же степени, что и достоинство лиц, находящихся на свободе.

Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации возлагает на государства-участники обязательство запретить и ликвидировать расовую дискриминацию во всех ее формах и обеспечить равноправие каждого человека перед законом, без различия расы, цвета кожи, национального или этнического происхождения, в том числе в отношении осуществления права на здравоохранение, медицинскую помощь, социальное обеспечение и социальное обслуживание [6]

Таким образом, в случае лишения человека свободы, государство, в соответствии с международными стандартами, обязано следить за его здоровьем, которое должно быть эквивалентно предоставляемому любому лицу вне учреждения уголовно-исполнительной системы. Поскольку условия пребывания осужденных к лишению свободы лица, по своей природе могут оказывать разрушающее влияние на их физическое и психическое состояние, обязательство государства в рамках соблюдения права на здоровье лишенных свободы сводится не только к оказанию им медицинской помощи, но также и к созданию условий, которые способствуют их благополучию. Соответственно, все предотвратимые нарушения здоровья осужденных, вызванные неудовлетворительными условиями содержания в местах лишения свободы, касающиеся гигиены, питания, размеров помещений, отопления, освещения, вентиляции, физической активности и социальных контактов, расцениваются как нарушение прав человека.

Конкретные международные документы дают более четкое разъяснение мероприятий, которые должна проводить администрация учреждения в рамках выполнения обязательств государства по соблюдению права на здоровье лишенных свободы лиц, в том числе осужденных женщин. Более детализированные их нормы представляют собой важное дополнение к более общим принципам, содержащимся в юридически обязательных договорах.

Основные принципы обращения с заключенными[7]

Принцип 4: Тюрьмы несут ответственность за содержание заключенных и защиту общества от правонарушений в соответствии с прочими социальными целями государства и его основополагающими обязанностями по содействию благосостоянию и развитию всех членов общества.

Принцип 9: Заключенные пользуются медицинским обслуживанием, имеющимся в данной стране, без дискриминации в связи с их юридическим положением.

Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме[8]

Принцип 24: Задержанному или находящемуся в заключении лицу предоставляется возможность пройти надлежащее медицинское обследование в возможно кратчайшие сроки после его прибытия в место задержания или заключения; впоследствии ему предоставляется медицинское обслуживание и лечение всякий раз, когда в этом возникает необходимость. Обслуживание и лечение предоставляется бесплатно.

Минимальные стандартные правила обращения с заключенными (Правила Манделы)[9]

Правило 22:

(1) Все заведения должны иметь в своем распоряжении по крайней мере одного квалифицированного медицинского работника, имеющего познания в области психиатрии. Медицинское обслуживание следует организовывать в тесной связи с местными или государственными органами здравоохранения. Оно должно охватывать психиатрические диагностические службы и там, где это необходимо, лечение психически больных заключенных.

(2) Больных заключенных, нуждающихся в услугах специалиста, необходимо переводить в особые заведения или же в гражданские больницы. Тюремные больницы должны располагать оборудованием, установками и лекарствами, необходимыми для должного медицинского ухода за больными и для их лечения, а также достаточно квалифицированным персоналом.

(3) Каждый заключенный должен иметь возможность прибегать к услугам квалифицированного зубного врача.

Правило 24: Каждого заключенного следует подвергать медицинскому осмотру при его принятии и затем по мере надобности

Правило 25: (1) О физическом и психическом здоровье заключенных обязан заботиться врач, который должен ежедневно принимать или посещать всех больных, всех тех, кто жалуется на болезнь, а также всех тех, на кого было обращено особое внимание.

Правило 62: Медицинские службы заведения должны выявлять все физические и психические заболевания или недостатки, могущие воспрепятствовать перевоспитанию заключенного, и заботиться об их излечении. С этой целью заведения должны иметь возможность обеспечивать все необходимое медицинское, хирургическое и психиатрическое обслуживание

Минимальные стандартные правила также устанавливает минимум того, что должна сделать администрация пенитенциарного учреждения в целях обеспечения охраны заключенных:

▪ первоначальное медицинское обследование и разрешение на доступ в тюрьму;

▪ регулярные консультации амбулаторных больных;

▪ оказание неотложной помощи;

▪ должным образом оборудованное помещение для оказания консультаций и лечения заключенных;

▪ адекватный запас необходимых лекарств и препаратов, поставляемых сертифицированными фармацевтами;

▪ оборудование для проведения физиотерапии и восстановления после окончания курса лечения;

▪ специальные диеты, которые могут оказаться необходимыми по медицинским показаниям. Тюремные администрации должны обеспечить в неотложных случаях доступ к медицинскому обслуживанию в любое время и без задержки.[10]

Принципы медицинской этики, относящиеся к роли медицинского персонала, в частности врачей, в деле защиты заключенных и задержанных от применения пыток и иного жестокого, бесчеловечного и унижающего достоинство поведения или наказания:[11]

Принцип 1: Работники здравоохранения, в особенности врачи, обеспечивающие медицинское обслуживание заключенных или задержанных лиц, обязаны охранять их физическое и психическое здоровье и обеспечивать лечение заболеваний такого же качества и уровня, какое обеспечивается лицам, не являющимся заключенными или задержанными.

Принцип 3: Работники здравоохранения, в особенности врачи, совершают нарушение медицинской этики, если они вовлечены в любые другие профессиональные отношения с заключенными или задержанными лицами, целью которых не является исключительно обследование, охрана или улучшение их физического или психического здоровья.

Согласно Конституции Кыргызской Республики, Общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные договоры, вступившие в силу в соответствии с законодательством Кыргызской Республики, являются составной частью правовой системы Кыргызской Республики.[12]

 

Требования к расследованиям инцидентов

Международные стандарты требуют, чтобы по каждому серьезному инциденту в заключении (пытки/смерть/увечья и т.п.), проводилось полноценное расследование, которое должно быть сопровождено рядом мер с целью выяснения обстоятельств и установления ответственности государства и/или индивидуальной ответственности за причиненный вред, в том числе для предупреждения, возникновения подобных несчастных случаев в будущем.

В частности, государственные органы обязаны:

1. провести независимое, беспристрастное, срочное и эффективное расследование обстоятельств и причин любого серьезного инцидента;
2. предоставлять компенсацию и возмещение потерпевшим и/или их семьям, включая адекватную финансовую компенсацию и оказание медицинской помощи и реабилитации;
3. привлекать к ответственности отдельных лиц, виновных в незаконных убийствах или нанесении тяжкого телесного повреждения, жестоком обращении или исчезновении.

В правиле 71, Минимальных стандартных правил ООН обращения с заключенными (Правила Нельсона Манделы)[13] предусматривается прямая обязанность директора закрытого учреждения немедленно уведомлять об указанных выше инцидентах, в судебный или иной компетентный орган, который не зависит от администрации места заключения и в полномочия которого входит проводить срочное, беспристрастное и эффективное расследование обстоятельств и причин таких случаев:

- о любом случае смерти, исчезновения или тяжкого телесного повреждения в заключении;

- о любом заявлении или признаках применения пыток или других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания.

Органы государственной власти несут ответственность не только за адекватное реагирование на случаи смерти, серьезного увечья или схожего инцидента, но также несут позитивное обязательство по предотвращению на основе различных мер случаев преждевременной смерти или телесного повреждения, пыток или жестокого обращения.[14]

Обязательства по проведению эффективного расследования случаев смерти или серьезных увечий лиц, находящихся в заключении, в том числе любых утверждения или иных признаков пыток или жестокого обращения, являются неотъемлемой частью права на жизнь, запрещения пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство виды обращения и наказания, закрепленные в международных и региональных договорах по правам человека, включая Международный пакт о гражданских и политических правах.[15]

Кроме того, Конвенция ООН против пыток и другие международные документы содержат четкие положения об ответственности государств-участников за срочное и беспристрастное расследование любой жалобы или, если имеются разумные основания полагать, что определенное лицо подверглось пыткам[16] или насильственным исчезновениям.[17]

Для обеспечения соблюдения обязательства по проведению эффективных расследований необходимо наличие определенных правовых и практических предпосылок, в частности:

• лица, находящиеся в заключении, в том числе члены их семей должны иметь неограниченный доступ к внутренним и внешним независимым механизмам[18] подачи жалоб, а также получению юридических консультаций;[19]

• сотрудники закрытых учреждений, в частности врачи, должны проявлять бдительность к возможным случаям жестокого обращения;[20]

• персонал закрытых учреждений, в частности врачи, должны быть готовы к сигналам о возможном жестоком обращении;

• необходимо регистрировать жалобы на пытки, исчезновения, любые случаи смерти или серьезной травмы во время содержания под стражей;[21]

• обнаруженные травмы должны быть точно задокументированы, а любые другие имеющиеся доказательства должны быть сохранены;[22]

• компетентные органы должны быть надлежащим образом проинформированы;[23]

• гарантии защиты должны быть обеспечены.[24] Расследования подобных серьезных инцидентов в заключении должны проводиться органом, независимым от властей, которые могут быть причастны к смерти, травме, жестокому обращению или исчезновению. Кроме того, расследования должны быть незамедлительно инициированы и проведены, и этот орган власти должен обладать всеми необходимыми полномочиями и ресурсами для проведения эффективного и тщательного расследования каждого такого случай. Наконец, потерпевшие имеют право принимать участие в расследованиях.[25]

 

Смерть в заключении

Все случаи смерти в заключении должны фиксироваться и доводиться до сведения компетентных органов,[26] включая случаи смерти, произошедшие по естественным причинам или в результате самоубийства. Важно установить причины смерти, будь то вследствие халатности или бездействием с тем, чтобы предотвратить попытки сокрытия фактов жестокого обращения или другого преступления, определить, можно ли было избежать смерти, выявить системные недостатки и предотвратить возникновение аналогичных ситуаций в будущем.

В каждом учреждении пенитенциарной системы должен быть свой регламент с четким указанием алгоритма необходимых к принятию шагов, в случае обнаружения признаков очевидной смерти (при отсутствии признаков жизни). Эти шаги могут включать в себя, например, обязательства по вызову экстренных служб, оставаться с потерпевшим или попытаться оказать первую помощь до прибытия медперсонала. Кроме того, обеспечение охраны камеры содержания или другого места обнаружения жертвы, как места возможного преступления, должно процедурно регулироваться в целях сохранения любых вещественных доказательств в соответствии с правилом 71 (Правил Нельсона Манделы).

Протокол происшествия должен составляться при участии всех задействованных сотрудников, о чем необходимо произвести соответствующую запись в системе управления файлами заключенных (это может быть журналом о серьезных происшествиях или электронной базой данных).[27] Вся документация, касающаяся умершего задержанного, включая медицинские карты, должны быть сохранены, также как и другие потенциальные вещественные доказательства, например, записи с камер видеонаблюдения.[28] В зависимости от принятых национальных процедур/ регламента, администрация закрытого учреждения должна сообщить о происшествии соответствующим подразделениям закрытого учреждения. В соответствии с правилом 71 (Правил Манделы) директор закрытого учреждения должен также незамедлительно сообщить в уполномоченный орган, независимый от администрации этого учреждения. В Кыргызской Республике таковыми органами являются прокуратура и ГКНБ. Ответственность за принятие решения относительно последующих следственных действий лежит на соответствующем органе.

Всякий раз, когда наступает смерть лица в заключении (или вскоре после перевода/освобождения), необходимо провести вскрытие тела; возможно, в самых исключительных случаях, как это предусмотрено законом, независимый орган может принять решение о необходимости вскрытия.[29] Администрация закрытого учреждения должна в полной мере сотрудничать со следствием, в частности, предоставить все имена заключенных и сотрудников, которые могли стать свидетелями событий, приведших к смерти человека, или которые могли располагать другой соответствующей информацией. Необходимо также установить четкие правила информирования ближайших родственников о смерти их родственника,[30] а также о передачи тела после завершения расследования.[31]

Хотя независимое внешнее расследование любого случая смерти в заключении является обязательным, необходимо также администрации учреждения провести внутреннее расследование любого случая смерти в заключении. Цель внутреннего расследования состоит в установлении фактов: причины, структурные либо индивидуальные, приведшие к предотвратимой смерти и, соответственно, извлечь важные уроки, которые необходимо учесть в целях предотвращения новых случаев смертей в будущем.[32]

Перед внешними независимыми следственными органами ставятся две задачи.

Во-первых, установить личную ответственность за смерть определенного лица, в том числе, наступившей вследствие действия/бездействия или халатности.

Во-вторых, следствие при расследовании случаев смерти в заключении должно установить, существование или отсутствие более широкой ответственности государства. Государство обязано заботиться о тех, кого «содержит» в заключении, и эти обязательства включают в себя предоставление надлежащей медицинской помощи и обеспечение личной безопасности.[33] Случаи смерти в заключении, прямо или косвенно вызванные низким уровнем укомплектованности, отсутствием медицинской помощи или необходимого медицинского оборудования можно отнести к ответственности государства.

Эффективное расследование

Эффективность расследования случаев смерти или серьезных инцидентов в период содержания под стражей, либо исчезновения, или жалоб на пытки, либо фактов жестокого обращение зависит от соблюдения ряда мер.

Основными критериями оценки эффективности расследования являются:

• независимость и беспристрастность;

• срочность и рациональность;

• тщательность и компетентность;

• участие жертв и общественный контроль

Следственный орган должен быть институционально независимым от органа, причастного к расследуемому делу. Кроме того, все лица, принимающие решения в рамках следственных мероприятий, должны быть процедурно и лично независимы от лиц, причастных к расследуемому делу, включая экспертов, назначенных для конкретных следственных действий (например, судмедэксперты). Элемент беспристрастности подразумевает, что следователи должны объективно оценивать все имеющиеся у них доказательства, не применять двойные стандарты, когда речь идет о показаниях свидетелей (например, выказывать больше доверия к сотрудникам закрытого учреждения, чем к другим свидетелям, таким как заключенные), и принимать действенные усилия по уточнению противоречий в показаниях.

В связи с тем, что медицинские симптомы случаев жестокого обращения, зачастую исчезают через короткое время, здесь важно незамедлительно начать расследование. Аналогичным образом, достоверность воспоминаний свидетелей со временем теряется, и виновные лица намного легче смогут сфабриковать свои показания, при наличии временного пробела между происшествием и расследованием. Установлено, что задержка в реагировании в несколько дней не совместима с требованием оперативности.

Любое судебное разбирательство в отношении предполагаемых преступников и/или в отношении требований о возмещении должны быть разумно оправданным. Следственный орган должен обладать всей полнотой следственных полномочий, как например, правом выносить постановление о проведении вскрытия, правом устанавливать круг подозреваемых и обязывать их являться по требованию для дачи показаний.

Относительно вопроса тщательности расследования, такие инструменты, как Стамбульский протокол и Миннесотский протокол, содержат подробные инструкции о том, как правильно проводить расследование случаев смерти, жестокого обращения или исчезновения.

Наконец, предполагаемые жертвы и их семьи должны участвовать в следственных процедурах в той мере, в какой это необходимо для защиты их законных интересов. Они должны иметь право требовать принятия конкретных мер и регулярно получать информацию о ходе расследования и обо всех соответствующих принятых решениях.[34] В целом, расследование должно быть открытым, допуская более широкий общественный контроль.[35]

 

Национальное законодательство:

Право каждого на охрану здоровья и бесплатное медицинское обслуживание, в том числе на льготных условиях в объеме государственных гарантий, закреплено в ст. 43 Конституции Кыргызской Республики.

 

Закон «Об охране здоровья граждан в Кыргызской Республике» в числе основных принципов государственной политики в области охраны здоровья граждан в Кыргызской Республике определяет:

▪ соблюдение прав граждан на охрану здоровья;

▪ социальная справедливость, равенство, доступность медико-санитарной и санитарно-профилактической помощи;

▪ бесплатное пользование гражданами сетью государственных и муниципальных учреждений здравоохранения в рамках Программы государственных гарантий;

▪ ответственность граждан за сохранение и укрепление своего здоровья, здоровья детей, родителей и окружающих;

▪ ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, юридических лиц и должностных лиц за необеспечение государственных гарантий в сохранении и укреплении здоровья граждан;

▪ ответственность лиц, оказывающих медико-санитарную помощь, за необеспечение ее безопасности и качества.[36]

Вопросы охраны здоровья лиц, осужденных к лишению свободы, регулирует уголовно-исполнительное законодательство Кыргызской Республики, которое состоит из Уголовно-исполнительного кодекса, других законов и нормативных правовых актов Кыргызской Республики, регламентирующих порядок и условия исполнения и отбывания наказания, а также норм, содержащихся в международных договорах Кыргызской Республики.

Осужденные в период исполнения и отбывания наказаний или принудительных мер уголовно-правового воздействия имеют право на создание условий, обеспечивающих охрану их здоровья, включая получение бесплатной первичной медико-санитарной и специализированной медицинской помощи, в том числе в амбулаторно-поликлинических или стационарных условиях.

Медицинская помощь осужденным может оказываться в учреждениях здравоохранения независимо от их организационно-правовой формы и формы собственности в объеме государственных гарантий, установленных законодательством в области здравоохранения. Администрация органов и учреждений, исполняющих наказания и принудительные меры уголовно-правового воздействия, создает условия для медицинского и санитарно-эпидемиологического обслуживания осужденных.[37]

В соответствии с Порядком оказания медицинской помощи в учреждениях и следственных изоляторах уголовно-исполнительной системы медицинская помощь осужденным к лишению свободы предоставляется медицинскими подразделениями учреждений (медицинская часть, лечебное исправительное учреждение, лечебно-профилактическое учреждение). В случаях, когда медицинская помощь не может быть оказана в медицинских подразделениях учреждений, такая помощь предоставляется государственными и муниципальными организациями здравоохранения Кыргызской Республики.[38]

Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений уголовно-исполнительной системы Кыргызской Республики устанавливают, что медицинское обследование и наблюдение осужденных в целях профилактики у них заболеваний... наблюдение и лечение должно осуществляться «методами и средствами, рекомендованными государственным органом в сфере здравоохранения...»[39]. Т.е. медицинский персонал исправительного учреждения должен следовать схемам диагностики, лечения и профилактики конкретного заболевания или состояния пациента (клиническим руководствам/протоколам), разработанным и утвержденным Министерством здравоохранения Кыргызской Республики.

Срочное направление, больных в организацию здравоохранения осуществляется по медицинским, в том числе противоэпидемическим показаниям, по рапорту начальника медицинской части и письменному разрешению руководства учреждения. Далее руководство учреждения извещает оперативного дежурного Государственной службы исполнения наказания при Правительстве Кыргызской Республики о необходимости направления больного в организации здравоохранения. В течение 6 часов руководству учреждения представляется рапорт начальника медицинской части с разрешающей визой начальника учреждения.

Срочное направление больных на стационарное лечение осуществляется в организации здравоохранения в зависимости от профиля заболевания. В направлении на срочную госпитализацию кратко излагаются сведения о состоянии больного и оказанной ему помощи до госпитализации.[40]

 

Практика

Дело Кочкорова Шукурилла Саидазизовича

19 июля 2010г. Шукурилла Саидазизович был задержан в своем доме в связи с тем, что у него был найден сотовый телефон погибшего в ходе массовых беспорядков на юге Кыргызстана. Шукурулла Саидазизович заявляет, что он купил этот телефон за 400 сом с рук. В последующем он был обвинен в соучастии в убийстве, участии организации и призыве к массовым беспорядкам. В ходе задержания и последующем оперативные сотрудники по имени Жылдыз, Жыргал и другие избивали, били по голове, по почкам, по ногам, в результате Кочкоров Ш. несколько раз терял сознание. От полученных травм и отсутствия необходимой медицинской помощи при нахождении в заключении под стражей, его состояние резко ухудшилось, ноги парализованы.

В 2019 г. Кочкоров был оправдан по обвинению в  убийстве, дело по участию в массовых беспорядках было прекращено, в связи с истечением срока давности. Однако, 02 августа 2019 года Кочкоров Шукурила скончался.

В ходе изучения данного дела, многие документы не были предоставлены со стороны медицниской части СИЗО-5, однако наличие медицинской справки и анализ правовой базы предоставляет возможность сделать вывод о том, что меры, предпринятые администрацией СИЗО – 5 и врачами не был соблюден порядок оказания помощи в соответствии с протоколом Министерства Здравоохранения Кыргызской Республики.

В соответствии с Протоколом, инфекционный контроль туберкулеза, это комплекс мероприятий, направленных на снижение риска распространения ТБ-инфекции среди населения. Основой инфекционного контроля является ранняя и быстрая диагностика больных ТБ, а также их эффективное лечение. Раннее выявление ТБ должно стать основным приоритетом для всех форм ТБ при помощи внедрения доказательных подходов к ранней диагностике для всех пациентов, повсеместно и во всех возрастных группах

Однако, анализ кейса показывает, что первые симптома ТБ, появились у Кочкорова во время нахождения в условиях СИЗО-5, который до 24 июня 2011-го года периодически обращался в медицинскую часть и получал лечение от простатита, трахеобронхита ОРВИ, острого фарингита.

После полугодового перерыва, 07 декабря 2011 года обратился в медицинскую часть где установлен диагноз: ОРВИ, назначено лечение, но ежедневно повышалась температура тела. За этот период больному проведено неоднократно стационарные обследование. У больного температура повышалась до 40°, без всяких симптомов и заболеваний. Осмотрен врачом терапевтом, инфекционистом, хирургом, фтизиатром и постоянно находился под наблюдением медицинских работников СИЗО-5. Получал назначенное лечение. После осмотра установлен диагноз: хронический бронхит. Лихорадка Неизвестный этиологии. Подозрение на туберкулёз.

03 января 2012г. врачом фтизиатра туберкулёз лёгких лёгких исключен, однако 06 января 2012г. больному проведён консилиум врачей Ошского областного центра борьбы с туберкулёзом где установлен предварительный диагноз милиарный туберкулез легких? назначено пробное лечение на 10 дней от туберкулёза. 

17 января 2012 года. повторно смотрим врачами фтизиатрами ООЦБТ, установлен диагноз: хроническая бронхопневмония в фазе рассасывания. Туберкулёза исключен. Рекомендовано лечение у врача терапевта. 

19 января 2012 года Кочкоров проверен в условиях Ошского областного онкологического центра (ОООЦ)  для исключения онкозаболевания. Заключение: острый бронхит. Хронический атрофический гастрит. Рефлекс. Акты перистальтики. в этот период больному проведено разностороннее обследование, все результаты в пределах нормы. 

30 января 2012г. начальником медицинской части установлен диагноз: хроническая бронхопневмония? лихорадка Неизвестный этиологии. Назначено метрит, Дексаметазон, ко-трамаксазол.  

С 31 января 2012г. температура тела нормализовалась. Жалоб нет. Самочувствие хорошее. До 04 мая 2012 г. у больного температура тела не повышалась. 

16 июля 2012г. у больного повторно начала повышаться температура тела. Назначено лечение. 

23 июля 2012г. жаловался на головную боль, головокружение, тошнота и рвота. Проконсультирован врачом невропатологом. Диагноз: посттравматический церебральный арахноидит с гипертензионным синдромом. Рекомендовано МРТ головного мозга назначено лечение. Но от получаемого лечения эффекта не было. 

25 июля 2012г. в центре лучевой диагностики “ЮРФА” проходил МРТ. Заключение: МРТ данные за частичный тромбоз правого сигмовидного синуса. Органические поражения головного мозга и наличие очаговых патологических образований не получено. 

26 июля 12-го года проконсультирован ЛОР врачом. Диагноз: передние сухой ринит. Назначено лечение. Осмотрен врачом терапевтом. Заключение: у больного учитывая соматический статус можно предположить наличие общей интоксикации организма. Рекомендовано пробное лечение от туберкулёза. Осмотрен нейрохирургом. В момент осмотра острой нейрохирургической патологии не выявлено. 

27 июля 12-го года повторно смотрим врачом невропатолога. Диагноз: Церебральный арахноидит с гипертенизонным синдромом. (Менингит?). Последствия ЗЧМТ сотрясение головного мозга. Назначено лечение. Рекомендовано пункцию спинномозговой. 

Осмотрен инфекционистом ООКБ. Диагноз: туберкулезный менингит? консультация невропатолога; Острые инфекционные заболевания исключается. 

Осмотрен невропатологом ООКБ. После пункции спинного мозга установлен предварительный диагноз: туберкулезный менингоэнцефалит вопрос рекомендовано с целью уточнения диагноза и коррекции лечения необходимо консультация фтизиатра.

28 июля 2012-го года больной направлен в ООЦБТ, где проведено консилиум врачей, установлен предварительный диагноз туберкулезный менингит? рекомендовано стационарное лечение. 

02 августа 2012-го года по настоянию директора ООЦБТ А. Байсалова больной выписан из больницы преждевременно, без согласия начальника мед-части СИЗО – 5 несмотря на тяжелое состояние больного. Об этом составлен акт, лечащий врач отказалась подписать и доложила директора ООЦБТ, после этого директор А. Байсалов а повторно согласился на стационарное лечение.  Больной обратно госпитализирован в ООЦБТ.

25 августа 12-го года выписан из ООЦБТ с диагнозом: туберкулезный менингоэнцефалит, после чего в течение месяца находился в Тубзоне ИК – 31, затем переведён в СИЗО-5 где продолжил лечение от туберкулёза.

Таким образом с момента появления первых симптомов Туберкулёза до назначения соответствующего лечения в условиях стационара потребовалось более одного года.

 

Дело Джураева Бахадыра

В октябре 2010 года Джураев Бахадыр был признан виновным в участии в массовых беспорядках и приговорен к лишению свободы сроком на 25 лет с конфискацией имущества. Во время задержания и в период следствия Бахадыра Джураева сильно избивали, ему не оказывали своевременную и квалифицированную медицинскую помощь, что впоследствии полученные повреждения сказались на его состоянии здоровья. Он подвергался пыткам, жестокому и унижающему достоинство человека обращению. Судебные процессы проходили с многочисленными нарушениями.

С каждым днем состояние Джураева ухудшалось, в заключении он перенес две операции, у него началась гангрена пальцев на ногах, появился сахарный диабет II-го типа, гипертония. В последний год своей жизни он передвигался с трудом, страдал от постоянных болей. В начале января 2020 года он скончался, так и не дождавшись пересмотра своего дела, амнистии и выплаты компенсации как жертве пыток.

В описании истории болезни можно наблюдать, как отсутствие качественной медицинской помощи привело к постепенному ухудшению состояния его здоровья и последующей гибели.

Так, с 6 ноября 2012г. по 12 декабря 2012г. он находился на стационарном лечении в условиях центральной больницы ГСИН с клиническим диагнозом: сахарный диабет 2-типа, среднее тяжелое течение. Хронический гастрит в стадии обострения. Хронический пиелонефрит стадии обострения.

В период с 12 декабря 2013г. по 29 декабря 2013г. находился на стационарном лечении в условиях центральной больнице ГСИН с клиническим диагнозом: сахарный диабет второго типа лёгкая течения.

В период с 19 января 2015г. по 22 апреля 2015г. находился на стационарном лечении в условиях центральной больницы ГСИН с коническим диагнозом: сахарный диабет второго типа средней тяжести. Синдром диабетическая стопы. Гангрена 1 – 2 – 3 пальцев правой стопы.

В период с 27 мая 2016г. по 25 августа 2016г. находился на стационарном лечении в условиях центральной больницы ГСИН с клиническим диагнозом: сахарный диабет второго типа средней тяжести. Синдром диабетическая стопы.

27 ноября 2016г. находился на стационарном лечении в условиях центральной больницы ГСИН с клиническим диагнозом: сахарный диабет 2 - типа средней тяжести. Синдром диабетической стопы.

В период с 24 августа 2017г. Он находился на стационарном лечении в условиях центральной больницы ГСИН с клиническим диагнозом: сахарный диабет 2 – типа диабетической стопы.  Диабетическая ангиопатии. Диабетическая ретинопатия. Гипертоническая болезнь второго типа очень высокого риска.

В период с 16 августа 2018г. по 16 ноября 2018г. находился на стационарном лечении в условиях центральной больнице ГСИН с критическим диагнозом: сахарный диабет второго типа средней тяжести синдром диабетическая стопы справа. Далее состоял на учёте в условиях медсанчасти с диагнозом: а сахарный диабет 2 - типа. Диабетическая стопа. Диабетическая ангиопатии. Диабетическая ретинопатия. Гипертоническая болезнь второго типа очень высокого риска. Культя пальцев правой стопы.

22 января 2019г. Б. Джураев был консультирован врачом эндокринологом лечебной организации министерства здравоохранения. Диагноз: сахарный диабет 2 - типа. Диабетическая сенсорная полинейропатия дистальная симметричная. Диабетическая ангиопатия. Гипертоническая болезнь 3 - степени очень высокого риска. Проведена коррекция лечения.

В марте 2019 г. по непонятным причинам Джураева привезли из ИК №47 в СИЗО-1 где его задержали в камере номер один для транзитных. 27 марта 2019г. его посетил адвокат Х. Салиев от него стало известно, что состояние здоровья Джураева ухудшилось, у него несколько раз был сердечный приступ, последний зафиксирован 26 марта 2019г., его Сахар повысился за 20, ноги не работают. Соответствующая медицинская помощь ему не оказывалась. Комната где его содержат продувает, ему холодно. Со слов Джураева, стало известно, что его там содержат под предлогом отсутствия на него наряда. Важно отметить, что до отправки его из исправительной колонии № 47 в СИЗО -1 ему сотрудники угрожали тем что он будет страдать, чтобы он и не мечтал выйти из тюрьмы.

Адвокат был вынужден обратиться в национальные правозащитные институты и с соответствующими запросами в ГСИН.

С 9 апреля 2019г. Джураеву Б. проведён комиссионный медицинский осмотр в условиях медицинской части СИЗО-1. Предъявляет жалобы на общее слабость, повышение артериального давления и сахара в крови.

18 апреля 2019г. в связи с ухудшением общего самочувствия Джураев Б. с диагнозом: абсцесс шейно – скуловой области лица слева был направлен на стационарное лечение в центральную больницу ГСИН №47.

19 апреля 2019г. для проведения операции Б. Джураев был госпитализирован в клинику челестно – лицевой хирургии Министерства Здравоохранения Кыргызской республики. После проведения операции состояние больного улучшилось и 26 апреля 2019г. Он был выписан для продолжения лечения в центральную больницу ГСИН учреждение №47.

13 января 2020 года Джураев Б. скончался, так и не дождавшись пересмотра своего дела, амнистии и выплаты компенсации как жертве пыток.

Важно отметить, что расследование по факту некачественной медицинской помощи государством не проводилось. Все заявления адвокатов в суд с просьбой применить акты амнистии были проигнорированы судом.

Дело Аскарова Азимжана.

Азимжан Аскаров был осуждён приговором Базар-Коргонского районного суда от 15 сентября 2010 года на пожизненное лишение свободы. Он был обвинен в организации массовых беспорядков и убийстве сотрудника милиции. В ходе следствия подвергался пыткам, а судебные процессы сопровождались многочисленными нарушениями. С начала 2011 года он отбывал наказание в разных исправительных учреждениях ГСИН.

08 июля 2020 года у Аскарова впервые проявляются симптомы заболевания COVID-19;

09 июля 2020 года Аскаров обращается в администрацию колонии №19, однако его игнорируют до тех пор, пока сокамерники не подняли шум;

09 июля 2020 года Аскарова начинают лечить от ОРВИ (в назначении также присутствуют антибиотики, что при КОВИД-19 нежелательно и не соответствует протоколу лечения, утвержденного Минздравом и действующего на тот момент); Состояние Аскарова стремительно ухудшается, он просит госпитализировать его в гражданскую больницу, но ему отказывают, предлагая госпитализацию в ИК 47.[41]

10 июля 2020 года Бир Дуйно Кыргызстан выпустили пресс релиз с просьбой высшее руководство страны проявить политическую волю, гуманность, освободить заключенных с особыми нуждами, включая Азимжана Аскарова,

17 июля 2020 года в связи с информацией о плохом состоянии здоровья Азимжана Аскарова, адвокатом был направлен запрос на электронную почту (в связи с пандемией и ограничению передвижения) Учреждения 19 ГСИН при ПКР где он отбывал наказание с просьбой проинформировать о состоянии его здоровья. Ответ получен не был.

22 июля 2020 года адвокат с выездом на место, лично встретился Азимжаном Аскаровым, в Учреждении №19 ГСИН при Правительстве КР. На встречу к адвокату А. Аскарова принесли двое работников Учреждения №19, посадив его на скрещённые руки. Он уже не мог ходить.  Визуально было видно, что состояние его здоровья катастрофическое. Вся кожа отдавала желтизной. Как он пояснил, чувствует упадок сил и даже стоять ему тяжело, поскольку в глазах появляются темные расходящиеся пятна, кружится голова и он теряет равновесие.  Встреча проходила за стеклянной перегородкой, разговор шел по телефону. Адвокат обратил внимание, что при разговоре Азимжан иногда издавал хлюпающиеся свистящие утробные звуки, задыхался, периодически   глухо кашлял.  Здесь же адвокатом от руки было написано ходатайство начальнику Учреждения №19 об освидетельствовании здоровья А.Аскарова и немедленном лечении, которое под расписку передано работникам колонии.

23 июля 2020 года направили срочное обращение в Институт Омбудсмена КР и в ГСИН КР, в копии международные организации Фронтлайн, УВКПЧ ООН, посольство США, организовать приезд в любое время машины частной скорой помощи для перевозки А. Аскарова из учреждения №19 ГСИН при ПК КР в колонию №47 (больница) ГСИН ПК КР

24 июля 2020 года А. Аскаров был переведен из Учреждения №19 в Учреждение №47 с диагнозом тотальная двухстороннее пневмония с острой дыхательной недостаточностью. Согласно истории болезни, А. Аскаров находился с указанным диагнозом в Учреждении №19, который не специализирован для оказания медицинской помощи для больных с таким диагнозом.  Из-за попустительства и халатности А. Аскаров не был этапирован специализированное учреждение для оказания квалифицированной медицинской помощи. Только по истечении 10 суток, 24 июля 2020 года А. Аскаров в крайнем тяжёлом состоянии был этапирован в Учреждение №47 где он скончался 25 июля 2020 года.

26 июля 2020 года было возбуждено досудебное производство по факту смерти Аскарова Азимжана в Учреждении №47 ГСИН при МЮКР.  Досудебное производство для дальнейшего проведения следственных действий было поручено старшему следователю СУ ГСИН при МЮ Кыргызской Республики А. Молдажиеву. Постановлением следователя А. Молдажиева от 28 мая 2021 года досудебное производства по факту смерти Аскарова Азимжана было прекращено за отсутствием состава преступления.

Из-за отсутствия эффективного расследования и бездействие сотрудников ГСИН по расследованию факта смерти Аскарова Азимжана привели к грубому нарушению конституционных прав его жены Аскаровой Хадичи на доступ к правосудию и сокрытие факта неоказания должной медицинской помощи А. Аскарову в Учреждениях №19 и №47. В результате многочисленных упущений в ходе следствия, орган следствия не приложил никаких серьезных усилий для установления лиц, ответственных за смерть Аскарова Азимжана.

Нарушения связанные с расследованием дела.

При производстве следствия по факту смерти А. Аскарова был нарушен принцип независимости следственного органа. Досудебное производства рассмотрено тем же государственным органом, который исполнял наказание в отношении осужденного А. Аскарова. Существующие правоохранительные механизмы ни в коей мере не способствуют эффективности расследовании жалобы в принципе, следствия осуществлялся в нарушении принципа независимости. Так, органы ГСИН в лице администрации учреждений осуществляют исполнения наказаний и принудительных мер уголовно-правового воздействия в отношении осужденных, которые обязаны были реагировать на ухудшения состояния здоровья осужденного. Однако, своим бездействием администрация Учреждении №19 и №47 не организовали необходимую медицинскую помощь. На лицо факт ведомственной заинтересованности и сокрытие обстоятельств смерти А. Аскарова в Учреждении №47.

Кроме этого, досудебное производство по факту смерти Аскарова проведено лицом, не обладающим полномочиями для привлечения к уголовной ответственности лиц, которые могут быть причастны к смерти Аскарова (таковыми могут являться начальник Учреждение №19, Председатель ГСИН, начальник медсанчасти, медицинские работники и др. лица). В соответствии с частью 5 статьей 153 Уголовно-процессуального кодекса Кыргызской Республики «Следователями органов уголовно-исполнительной системы проводится досудебное производство по уголовным делам о преступлениях, совершенных подозреваемыми, обвиняемыми и осужденными на территории исправительных учреждений и следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы». Иными словами, следователь А. Молдажиев не имел процессуальное полномочие расследовать смерть осужденного А. Аскарова который умер от преступной халатности должностных лиц ГСИН. В этом случае следователь А. Молдажиев в соответствии со статьей 154 УПК КР установив, что данное дело ему неподследственно, обязан был произвести процессуальные действия, не терпящие отлагательств, после чего передать дело прокурору для направления по подследственности. Однако, данное процессуальное действие не было осуществлено. При наличии таких двух фундаментальных системных причин невозможно осуществить независимое и эффективное расследование по факту смерти А. Аскарова.

Анализ материалов досудебного производства и опрос Аскаровой Хадичи, позволяет сделать вывод о наличии признаков преступлений, предусмотренных статьями: 143 «Пытки» (принудительная госпитализация), 150 «Оставление в опасности» (Аскарова оставили одного, несмотря на очевидные попытки снять канюлю, что привело к кислородном голоданию), Статья 151 «Неоказание помощи» (отсутствие своевременного диагностирования, лечения и госпитализации в учреждение здравоохранения), 152 «Ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским или фармацевтическим работником»  (начальник МСЧ  Курманалиев с 09,07 начал давать антибиотики от ОРВИ, тогда как при КОВИД – 19 применение антибиотиков необходимо назначать с осторожностью.), 331 «Халатность» (кроме изложенных выше обстоятельств, также из видеозаписей и протоколов допроса видно, что к больному КОВИД-19 имели доступ как минимум 5  человек в нарушение процедуры изоляции), 321 «Превышение власти» (принятие решения о принудительной госпитализации не входило в компетенцию лиц принявших данное решение). Наличие состава указанных преступлений возможно только лишь при производстве досудебного производства надлежащим органом, каковым в соответствии со ст. 153 ч. 12. являются органы национальной безопасности Кыргызской Республики.

Следователь не допросил важных свидетелей, имеющих важные сведения об обстоятельствах последних дней жизни и смерти Аскарова А., а также обладающие доказательствами, имеющими значение для всестороннего и объективного досудебного производства, в том числе Аскаровой Хадичы, Исмаиловой Толекан Исмаилова, Калыкова Самат, сокамерников А. Аскарова и врачей которые оказывали медицинскую помощь на начальном этапе болезни А.Аскарова в соответствии с Правилами оказания медицинской помощи лицам, содержащимся в учреждениях уголовно-исполнительной системы Кыргызской Республики.

Следствие не ответило на ряд принципиальных вопросов в том числе

Почему госпитализация Аскарова заняла 9 дней? Ходатайствовал ли начальник медсанчасти о госпитализации в специальное учреждение здравоохранения своевременно? На каком основании Аскарову А. отказали в законном праве получить лечение в лечебных учреждениях Минздрава? Какой именно протокол Минздрава использовался при лечении в исправительной колонии? Почему Аскарову не провели ПЦР, рентгенографию, анализы и др. обследования в соответствии с действующим на тот момент протоколом МЗ КР? По какой процедуре проводилась принудительная госпитализация Аскарова Азимжана в Исправительную Колонию (ИК) – 47? Когда проводилась госпитализация был ли проведен обязательный медицинский осмотр для определения возможности этапирования. Если проведён почему об этом нет никакой записи?

Необходимо отметить, что с момента смерти А. Аскарова до момента вынесения постановление о прекращении досудебного производства прошло десять месяцев, этот факт сам по себе является нарушением требований о своевременном, тщательном и быстром расследовании. Кроме того, хотелось бы отметить, что расследование должно проводиться незамедлительно и должным образом. Быстрая реакция властей в случае применения пыток важна для поддержания общественного мнения, что власти придерживаются ценностей правового государства, предотвращают коррупцию и выражают нетерпимость к незаконным действиям. Если расследование по разным причинам тормозится, оно не отвечает требованиям, предъявляемым к должному расследованию. Очевидно, что медленное расследование в течение длительного времени, поднимает вопрос о том, отвечает ли система расследования требованиям незамедлительности и доступности.

Такая позиция следственных органов явно демонстрирует отношение к смерти А. Аскарова и абсолютное нежелание проводить эффективное расследование по факту его смерти. Иначе говоря, государство нарушило свои позитивные обязательства провести эффективное расследование в соответствии со статьей 2 Международного Пакта. Так правоохранительные органы Кыргызской Республики должны были провести эффективное и тщательное расследование факта смерти А. Аскарова. Однако для расследования дела было сделано очень мало и предпринятые меры были неэффективными и не соответствовали обстоятельствам.

В связи с неосуществлением органами следствия Кыргызской Республики беспристрастного, тщательного, оперативного и эффективного расследования по факту смерти Аскарова по сегодняшний день виновные лица не были установлены и не понесли законное справедливое наказание.

Рекомендации.

1. Предоставлять общественности своевременную, полную и достоверную информацию о количестве летальных исходов в учреждениях СИН включая случаи смерти в организациях гражданского здравоохранения вскоре после освобождения;
2. Провести ревизию подведомственных нормативных правовых актов регулирующих процедуру предоставления медцинской помощи, а также правила при обнаружении фактов смерти в закрытых учреждениях и инициировать разработку новых актов, с учётом соблюдения международных стандартов прав человека.
3. Создать межведомственную рабочую группу по вопросам взаимодействия в направлении разгрузки пенитенциарных учреждений, путем досрочного освобождения заключенных с хроническими и острыми заболеваниями.
4. Обеспечить надлежащее своевременное и качественное медицинское обслуживание в соответствии с международными стандартами на том же уровне, какой оказывается для общего населения.
5. Обеспечить эффективное взаимодействие врачей СИН с врачами гражданского здравоохранения, в том числе в части оказания квалифицированной медицинской помощи лицам, содержащимся под стражей в учреждениях ГСИН и нуждающимся в специализированном лечении в территориальных лечебных учреждениях Министерства здравоохранения.
6. Продолжить работу по поэтапной передаче медицинской службы СИН в ведение Министерства здравоохранения.
7. Изменить действующую процедуру обращения заключённых за медицинской помощью в учреждениях СИН, обеспечив немедленную реакцию и своевременную медицинскую помощь, в соответствии с законодательно установленными требованиями к медико-санитарному обеспечению в учреждениях УИС.
8. Использовать в работе современные схемы лечения в полном соответствии с клиническими протоколами, утвержденными Министерством здравоохранения.
9. Проводить тщательное, своевременное, расследование каждого факта летального исхода в учреждениях СИН независимым органом;