Годовщина смерти Азимжана Аскарова. Как власть и ГСИН «убили» правозащитника

Июл 26.2021

Ровно год назад, 25 июля 2020 года в ИК № 47 скончался правозащитник Азимжан Аскаров, приговоренный к пожизненному лишению свободы. Авторитетная международная организация Human Rights Watch заявила, что его гибель — пятно на репутации Кыргызстана.

Юристы и коллеги Аскарова из правозащитного движения «Бир дуйно Кыргызстан» потребовали возбудить дело по факту смерти. Расследованием занималась ГСИН. В ведомстве пришли к мнению, что никаких нарушений не было, Аскаров скончался вследствие пневмонии, то есть смерть была естественной. Вся необходимая помощь ему была оказана.

ЧИТАЙТЕ ПО ТЕМЕ
HRW: Смерть Азимжана Аскарова — пятно на репутации правительства Кыргызстана
Однако адвокаты Аскарова усомнились в объективности этого заключения. Но ГСИН уже расследование прекратила. В конце июня Свердловский районный суд Бишкека, рассмотрев жалобу адвокатов на постановление о прекращении досудебного производства, оставил ее без удовлетворения.

В интервью 24.kg юрист Айдар Сыдыков сообщил, что следствие проводилось из рук вон плохо. Азимжана Аскарова можно было спасти, если бы его вовремя перевели из колонии в Джаны-Джере в инфекционную больницу. Но его доставили в ИК № 47 уже задыхающегося и даже не посчитали нужным подключить к ИВЛ.

— Почему расследование причин смерти правозащитника проводила ГСИН, а не МВД или ГКНБ?

— Когда Азимжан Аскаров умер, то в ЕРПП зарегистрировали этот факт как обнаружение трупа в колонии. Поэтому они начали внутреннюю проверку. Основной целью было — искоренить вмешательство со стороны других заключенных согласно УПК.

ЧИТАЙТЕ ПО ТЕМЕ
Адвокат бьет тревогу: Осужденный правозащитник Азимжан Аскаров тяжело болен
Сотрудники ГСИН не имеют права проводит расследование в отношении работников администрации того или иного закрытого учреждения. Мы сразу же выступили против и обратились в прокуратуру с требованием передать материалы ГКНБ. Но в Госкомитет они так и не поступили. То есть ГСИН их так и не передала, решив провести проверку самостоятельно. У нас теперь два тома материалов о смерти Азимжана Аскарова.

— О том, что Азимжан Аскаров заболел и есть подозрения на коронавирус, стало известно еще 9 июля. Но его перевели в ИК № 47 только 24 июля. Почему?

— Начнем с того, что Азимжан Аскаров вообще не хотел лечиться в ИК № 47. Он там провел семь лет и прекрасно знал, как там обстоят дела с оказанием медицинской помощи. Он хотел, чтобы его положили в клинику, где врачи смогут ему реально помочь — Республиканскую инфекционную больницу, любую другую, принимающую на тот момент тяжелых больных с пневмонией. Но ему отказали. Вернее, эту просьбу ни администрация колонии в Джаны-Джере, ни руководство ГСИН даже не рассматривали. А это уже нарушение УПК и грубое.

У заключенного есть право лечиться за пределами тюрьмы. Но Аскарова этого права, как и многих других, лишили.

Айдар Сыдыков
— Получается, что он отказался от перевода в ИК № 47?

— Да. Но это не означает, что его не могли перевести в другую клинику, где оказали бы квалифицированную помощь. В тюремную больницу его доставили принудительно. А это возможно только с разрешения суда. Начальник колонии в Джаны-Джере не мог самостоятельно принимать такое решение. Это превышение власти.

ЧИТАЙТЕ ПО ТЕМЕ
Евросоюз призывает объективно выяснить обстоятельства смерти Азимжана Аскарова
К тому же, у меня, сразу же возник резонный вопрос: почему решение о принудительном этапировании не было принято раньше? Глава «Бир дуйно Кыргызстан» Толекан Исмаилова, супруга Аскарова Хадича, я, как адвокат, мой коллега Валерьян Вахитов, начиная с 9 июля, неустанно требовали, чтобы Аскарова перевели в больницу, где он смог бы получить надлежащее лечение. Пусть даже в ИК № 47. Это все-таки лазарет, пусть и тюремный, но там бы его лечили по протоколу. Но все наши жалобы ГСИН отклоняла. На каком основании?

Хадича Аскарова уже после смерти своего мужа забрала его дневник, который он вел, находясь в заключении и там он подробно все описывал. В частности, и то, как он пожаловался на плохое самочувствие в ночь с 8 на 9 июля, но ему тогда и вовсе никакой помощи не оказали. А игнорирование жалоб больного можно квалифицировать как пытки и оставление в опасности.

Отреагировали, только когда сокамерники стали стучать по двери, привлекая внимание охранников, потому что Аскаров сильно кашлял, весь горел. Неоказание помощи тоже, кстати, преступление.

Айдар Сыдыков
— Но ГСИН все ваши доводы отметает, заявляя, что необходимая помощь Азимжану Аскарову была оказана и умер он, потому что коронавирус не исключает летальный исход. Так?

— Абсолютно верно. По сути, они пытаются переложить вину на Аскарова, что тот отказался от перевода в ИК № 47. Но я еще раз повторяю, что мешало администрации колонии в селе Джаны-Джер отправить его лечиться насильно? Чего ждали? Пока он задохнется? А как поняли, что этот момент вот-вот наступит, его больного, ослабленного все-таки выпроводили? Причем, отмечу, мы предлагали предоставить реанимобиль частной скорой помощи. Но нам не позволили.

Аскарова перевезли на какой-то старой развалюхе. Смею предположить, что этот адский переезд стал последней каплей для моего подзащитного

Айдар Сыдыков
— В одном из интервью Валерьян Вахитов рассказал, что Азимжану Аскарову так и не сделали ПЦР. Почему?

— Нам не объяснили причину. Поэтому в заключении о смерти сказано, что Аскаров скончался от двусторонней пневмонии и пометка «подозрение на COVID-19». Но лично меня это не удивляет. ГСИН до сих пор утверждает, что в их закрытых учреждениях никто коронавирусом не болеет. А когда Аскаров заболел, спустя где-то неделю, когда уже было ясно, что без врачебного вмешательства не обойтись, бывший пресс-секретарь ГСИН Самат Качкынов уверял журналистов, что Аскаров чувствует себя нормально. Вопиющие бездействие.

— В самом начале нашей беседы, вы сказали, что Аскарова можно было спасти, даже когда его умирающего в ИК № 47 привезли. Тогда почему не спасли? Лечили не по протоколу?

— Это в Джаны-Джере лечили не по протоколу вообще. Не понятно чем, аскорбинкой и анальгином, наверное. В ИК № 47 его нужно было сразу же подключить к ИВЛ. Тогда еще был шанс. Но и этого не сделали. Ему вставили в нос трубочки кислородного концентратора. На таком этапе он уже не поможет.

ЧИТАЙТЕ ПО ТЕМЕ
Смерть Азимжана Аскарова в тюрьме. Версия ГСИН, в которую верится с трудом
Да и кислородный концентратор мы могли и в Джаны-Джер привезти, и пульмонолога могли обеспечить, нам же все запретили.

Прошел год. Но виновные в смерти Азимжана Аскарова так и не понесли наказания. Более того, следствие прекращено. Мы будем добиваться возобновления расследования, но уже со стороны ГКНБ. Если не получится достучаться до наших судов, обратимся в Комитет ООН по защите прав человека. Невозможно постоянно игнорировать его рекомендации. Кыргызстан и так уронил свой имидж на международной арене, когда не последовал им в 2016 году. Пока Азимжан Аскаров не будет реабилитирован, а все причастные к его гибели не предстанут перед судом, мы не можем говорить, что Кыргызстан — правовое государство.

Дорогие Друзья!

Уважаемые гости нашего сайта!
Общественное Объединение «Правозащитное движение:
«Бир Дуйно Кыргызстан» обращается к вам с просьбой об оказании спонсорской
поддержки в виде материального пожертвования!

Пожертвовать

Отзывы наших фокус групп

Шахбоз Латипов

Шахбоз Латипов

К диплому о юридическом образовании должен прилагаться опыт

Шахбоз Латипов, 24 года, молодой адвокат: «Когда пришел на стажировку в БДК, у меня не было опыта в юридической и правозащитной деятельности. Вместе с опытными старшими коллегами стал посещать судебные процессы, изучал документы, постепенно руководитель Хусанбай Салиев стал доверять мне подготовку документов, тщательно проверял и давал дельные советы. Опыт приходит со временем и с делами. Каждый день к нам приходят десятки людей, нуждающиеся в помощи, многие из них из социально-уязвимых слоев: малоимущие, многодетные, престарелые граждане. Юрист в правозащитной организации порой выполняет функции психолога, здесь важно уметь сохранить профессионализм, проявить эмпатию. В конце 2019 года я успешно сдал экзамен на право занятия адвокатской деятельностью и теперь веду дела в качестве адвоката. По сложным вопросам обращаюсь за помощью к коллегам, они всегда подскажут. В этом одна из сильных сторон организации: есть поддержка и понимание».

Феруза Амадалиева

Феруза Амадалиева

Организация объединяет регионы

Феруза Амадалиева, соцработник, лидер, педагог: «ТОТ от БДК — отличная возможность познакомиться с участниками из регионов, мы продолжаем общаться в соцсетях, когда встречаемся на мероприятиях, как близкие друзья, настолько теплые у нас отношения! На мероприятиях я повысила свои знания, систематизировала, уточнила как применять на практике. Мне очень нравятся модули, как построена система обучения и практики: ролевые игры, теория, дискуссии. Каждый человек раскрывается. Я стала лидером для других уязвимых женщин, стараюсь помогать им и воволекать в подобные мероприятия». Феруза Амадалиева является постоянным участником многих мероприятий БДК, приглашает юристов БДК для оказания правовых консультаций уязвимым женщинам.

Нуриза Талантбек кызы

Нуриза Талантбек кызы

Стала уверенной в себе

Летом 2019 года Нуриза Талантбек кызы принимала активное участие в проведении региональных показов документальных фильмов, помогала с организационными вопросами во время проведения кампании, приуроченной к Дню защиты жертв пыток, участвовала в выездах, прошла ТОТ по женскому лидерству. В прошлом она мигрант, работала в одном НПО в Оше, сейчас трудится в Бишкеке в сфере услуг. Участие в ТОТ она называет "бесценным опытом": "Я впервые посетила подобное мероприятие, получила именно ту информацию, которая была мне необходима, за это я искренне благодарна организаторам. У меня в жизни случались очень тяжелые моменты, благодаря тем знаниям, я смогла их преодолеть, я выстояла! После ТОТ я стала более уверенная в себе, глубже понимать суть прав человека, научилась отстаивать свои интересы”.

Шукурулло Кочкаров

Шукурулло Кочкаров

Подсудимый скончался. Работа по его реабилитации продолжается

Дело Шукурулло Кочкарова показывает, что работа по сложным делам продолжается много лет. После пыток в 2010 году он стал инвалидом. Удалось добиться оправдания по одной из статей обвинения, продолжается работа по его реабилитации и признанию его жертвой пыток для выплат ущерба. Суды продолжаются уже без Шукурулло Кочкарова — 2 августа 2019 года он скончался. Его интересы представляет его отец Саидазиз Кочкаров, тоже имеющий инвалидность по зрению. «Много лет нас поддерживают сотрудники БДК, ведут дело моего сына, привозили его суд, так как он не мог самостоятельно передвигаться, постоянно помогают нашей семье: я и моя жена прошли курс реабилитации, сыну помогли с обеспечением лекарственных препаратов, оказывают всяческую помощь».

Дильер Джумабаев

Дильер Джумабаев

Всесторонняя поддержка пострадавшим от пыток

Житель Кара-Суйского района Дильер Джумабаев имеет большой опыт общения с правоохранительными органами. В 2010 году его обвинили в хранении огнестрельного оружия, благодаря работе юристов, он был оправдан. Через два года в его доме был первый обыск с целью обнаружения материалов экстремистского характера, но ничего не нашли. В 2014 году его обвинили в хранении экстремистских материалов. В суде прокурор просил 15 лет лишения свободы, суд осудил на 6 лет. Через несколько лет он вышел по условно-досрочному освобождению. «Я благодарен работе юристов БДК за квалифицированную правовую помощь. Участвовал в программе реабилитации потерпевших от пыток. Когда сталкиваюсь с нарушениями, рекомендую обращаться в эту организацию».

Партнеры

Все права защищены © 2020

Сайт разработан: http://webformat.kg